Почему оппозиция в Москве бесславно сдулась
Намедни прочитал в ленте подстрекательские призывы одного демократического перца выйти на проспект Сахарова и показать Пуйлу, что народ больше не желает его терпеть. Ржал. Перец этот давно проживает в Биаррице (кто не в курсе – уютное курортное местечко на юге Франции, не убитое миллионными толпами туристов), где точно нет никакого проспекта Сахарова. Я ему пишу: мол, чувак, ты чо, в Ебанаторий что ли, вернулся? А он отвечает: «Не, просто Пуйло не люблю, вот и репостнул. Ботоксная харя реально заебала всех. Даже путинисты от нее устали. 80% народа против. Пары хороших митингов достаточно, чтоб выбить трон из-под чексисткой банды. Никто не выйдет их защищать, даже росгвардейцы. Они ненавидят своего команданте Золотова, а Навальному в душе симпатизируют».
Ну, вот так видит ситуацию товарищ, 11 лет живущий во Франции (даже дети его за это время ни разу не были на исторической родине). Его картина мира формируется фейсбучной лентой, где мордорские друзья сабжа все, как один, топят против ВВХ и предрекают скорый конец режиму, который прогнил и держится на соплях. Вот только дунуть посильней – и еще одной авторитарной диктатурой на планете станет меньше. Он большой фанат Соловья (не путать с соловьиным пометом), репостит все его ролики и интервью в тексте, и вслед за своим кумиром ожидает в Раше масштабный политический кризис этой осенью. Ибо все, пиздетц, Кремль лишился массовой поддержки и висит над бездной.
Ну, слово за слово, посрались мы в личке. Но культурно, без посылов нах и выяснений, кто тут из нас проплаченный агент кровавой гэбни. Удивительно, но люди, сбежавшие из Мордора 10 лет назад, приобретают способность спорить без перехода на личности. Хотя с аргументами у моего оппонента было туго, он просто перепел десяток глупейших либеральных мифов и, конечно же, остался при своем мнении. Полчаса назад прислал мне видосик с сахарного митинга, сопроводив его комментарием: «Москва восстала против путинщины. 20-тысячый майдан – это только начало! Ультиматум Собянину – допускай или уходи. Все, Рубикон перейден, заднего хода нет. Власть в ступоре. Это начало конца. Следующие выборы будут свободными».
Ладно, давайте я вам на примере московских «выборов» популярно объясню, почему либеральные хомячки, живущие в фейсбучной реальности, совершенно не отдупляют, что происходит в действительности. Никакой отвлеченной философии, только цифры, логика и здравый смысл. Все-таки я с выборов 20 лет кормлюсь, что-то в этом деле понимаю.
ПЕРВОЕ. У внесистемной оппозиции в Москве в лице навальнят (Соболь, Милов, Жданов, Яшин, Янкаускас), гудковцев и прочих умеренно-оппозиционных персонажей вроде яблочника Митрохина или псевдолевака Кагарлицкого нет заметной социальной базы, то есть группы населения, чьи интересы они выражают. Как следствие, у них нет сколь-нибудь оформившегося ядерного электората, который есть, например, у зюгашей или жириновцев. У либералов он всегда колебался вокруг отметки в 5%. Если верить июньским замерам ВЦИОМ (пруф лень искать) показатель подрос аж до 6%.
Это на самом деле довольно значительная цифра. Примерно столько же у жириновцев. Ядерный электорат коммунистов порядка 7-10%, у власти в столице – 20-25%. У внесистемщиков есть электоральный потенциал в виде протестников (до четверти электората) и так называемого «болота», то есть людей, политически и идеологически стерильных, но иногда болеющих за какого-нибудь яркого политического персонажа, ради которого им не лень оторвать задницу от дивана в воскресный день, и лайкнуть им галочкой в бюллетень (эта категория именуется подвижным электоратом). Если вялому, поднадоевшему провластному кандидату на округе противостоит яркий свеженький либерал, то он может присовокупить к своим базовым 6% еще 25% протестников и хотя бы треть от болота, то есть 10%. Даже если голоса базового электората коммунистов и жириновцев поделятся между соперниками пополам, то либерал побеждает.
Но это только в теории. Если на выборы придет под 100% избирателей, то выигрывает тот, у кого выше рейтинг. На практике ключевое значение имеют мобилизационные способности кандидатов. У власти с этим все ОК. За провластных ставленников (едирастов или тех же едирастов, замаскированных под самовыдвиженцев) дисциплинированно голосует старичье, чинуши, бюджетное быдло. Мусора, военные, пожарные, СИЗО и ИВС обычно показывают явку 100%. А протестники, не говоря уж о «болоте», в массе своей на выборы не ходят, ибо у них нет мотивации, а у оппов нет организационного ресурса, чтоб привести их за руку на участки. При явке в 20-25%, а именно такая ожидается в Москве 8 сентября, две трети пришедших к урнам для голосования составляют сторонники власти, и у провластного кандидата должен быть просто агромаднейших размеров антирейтинг, чтоб избиратели проголосовали по схеме «кто угодно, лишь бы не этот гад».
ВТОРОЕ, которое вытекает из первого. Кандидат от власти – всегда на округе один. Либералы же, да и вообще оппозиция в целом, неспособны выдвигать консолидированного кандидата. Таким образом для того, чтобы обеспечить победу провластного кандидата, власть может поиграть в демократию и допустить на выборы пяток оппов разного окраса и калибра, будучи уверенной, что между собой они никогда не сладят, никто не снимет свою кандидатуру в пользу другого, и в итоге протестный электорат окажется размазанным, потому что бороться они станут друг с другом, а не с провластным кандидатом.
Если бы в РФ существовала либеральная партия, доминирующая в своем идеологическом сегменте, то она бы гарантированно проходила не только в Москве, но и в регионах по миноритарной системе, потому что 5% базового электората + 10-15% протестников + 5-10% подвижного электората даже в том случае, если оппозиционеры мобилизуют лишь треть своих потенциальных избирателей. (5+10+10):3=8% голосов на выборах. Но либералы – нарциссы и эгоцентрики, каждый мнит себя великим вождем, поэтому либеральных микропартий в стране десяток, и ни одна из них не является жизнеспособной. Поэтому либеральный электорат организационно никак не структурирован. Он глубоко маргинален даже несмотря на свою относительную многочисленность (я говорю о столице, конечно).
ТРЕТЬЕ. Несмотря на крайне слабое ядро и ничтожный мобилизационный потенциал либералов, кое-где у власти могут возникнуть локальные проблемы с продвижением своих протеже. Даже размыть голоса между пятью оппозиционерами может не получиться, если сработает такое ноу-хау навальновцев, как Умное голосование, которое гипотетически способно и мобилизовать протестный электорат, и консолидировать его. В этом случае всегда есть последнее легальное средство не допустить оппозиционеров в парламент – выпустить на поле спойлера – какого-нибудь суперпопулярного артиста, телеведущего или спортсмена. Да, в этом случае слабый провластный кандидат-криптоедрос с большой вероятностью проиграет. Но популярный оппозиционер тоже не пройдет. И даже «Умное голосование» не сработает. Для Собянина какая-нибудь балерина в Могордуме никаких проблем не создаст. Пусть она даже вообще не ходит на заседания, угрозы кворуму нет, 100% присутствующих депутатов – послушные мэрские марионетки. Да, с некоторыми издержками, но задача формирования подконтрольного органа законодательной власти успешно решается даже в условиях честных выборов.
Давайте в свете вышесказанного рассмотрим гипотетические шансы на победу такой звезды маргинальной политики, как Любовь Соболь в условиях реальной демократической конкуренции. Весь Фейсбук на говно исходит, что ее не допустили на выборы, потому что она, дескать, гарантированно побеждала. При всей моей симпатии к этому боевому хомячку Навального, расклад по округу не давал ей шансов. Вот данные замера от ВЦИОМ, не доверять которым нет оснований.
Цифры отражают ситуацию, когда Нюта Федермессер, под которую готовился округ, уже слилась, а спойлер Троицкий («Паук») еще не выдвинул свою кандидатуру. При таком раскладе предпочтительными выглядят шансы Нютиного сменщика Андрея Соколова – популярного актера и сопредседателя отделения проедросовского «Народного фронта» по Московской области. Если б он не спалился на рисовке подписей, зарегистрировали бы и его, и Соболь, и Митрохина, чтоб последний размывал голоса протестников. В этом случае мэрия решала бы задачу-максимум: не только проводила в думу своего ставленника, но и наносила чувствительное моральное поражение оппозиции в лице Соболь. Согласитесь, что одно дело – не допустить ее на выборы по беспределу, и совсем другое – победить в честной (относительно, конечно) схватке, продемонстрировать, что властный ресурс позволяет не только избиркомом и судами манипулировать, но и общественное мнение формировать в нужном правящему режиму ключе.
На старте позиции Соколова и Соболь выглядят примерно равными, но у последнего гораздо выше потенциал для наращивания электорального веса по причине более низкого антирейтинга. Он по большому счету политически стерилен, что как раз и требуется для победы. Известность у обоих кандидатов плюс-минус одинаковая, однако Соболь окучивала округ с мая, а Соколов только что объявился, то свой потенциал реализовал не полностью. Перевес в ресурсах, в том числе медийном ресурсе, у него очевидный. Рост известности будет конвертироваться в рейтинг. А как может повысить свою известность Соболь? Да никак – в телевизор ее не пустят, а интернет-аудитория в очень незначительной степени пересекается с той категорией москвичей, которая регулярно ходит на выборы. Не повышается известность – не растет и рейтинг. Не происходит, как говорят спецы, электоральной конверсии.
Наконец, главный аргумент власти – мобилизационный ресурс. Если бы депутатский мандат можно было получить, набрав лайки на YouTube, то у Соболь неплохие перспективы. Но 8 сентября на участки для голосования косяками попрут бабки-пенсионерки и бюджетницы забальзаковского возраста (типичный московский избиратель), для которых Соболь – совершенно неприемлемый типаж – молодая выскочка, скандалистка, радикалка, либерастка, дискредитированная связью с Навальным, который для данной категории граждан откровенно токсичен. Ее относительно высокий рейтинг объясняется тем, что она первой начала вести кампанию, буквально в вакууме. Но не стоит сбрасывать со счетов еще и фоновых кандидатов от парламентских партий – КПРФ, СР и ЛДПР (Климентьев, Боровик и Кошлаков-Крестовский соответственно). У них маленькая известность и ничтожный рейтинг, но ведь не будут же они сидеть сложа руки всю компанию, суммарно 10-12% голосов отгрызут в любом случае. У кого они их отберут, чей результат размоют? Очевидно, что проблемы на округе они создадут оппозиционному фавориту.
Если бы борьба развернулась между тремя основными кандидатами-самовыдвиженцами при трех фоновых партийных, у Соболь не просматривается никаких шансов на победу. Да, почетное второе место она получила бы, но со внушительным отрывом от лидера. Мой прогноз: Соколов – 45%, Соболь – 25%, Мирохин – 10%, остальное - фоновые кандидаты и испорченные бюллетени. Как видим, и в ситуации один на один, то есть без Митрохина, Соболь проигрывает, даже если сторонники Митрохина поголовно пойдут голосовать за Любу, что практически нереализуемо, потому что часть из них утечет другим кандидатам, а часть просто не пойдет голосовать. В случае, если стрельнет навальновский креатив с «Умным голосованием», возникает интрига, но даже в этом ситуации Соболь может победить только каким-то немыслимым чудом. Лично я с чудесами никогда не сталкивался за все свои почти 50 избирательных кампаний.
Однако к несчастью для мэрии Соколову пришлось рисовать подписи (иначе их за три недели физически собрать невероятно сложно даже для звезды экрана), и
он при этом позорно спалился. Конечно, ничто не мешало Собянину приказать зарегистрировать Соколова и по беспределу отшить Соболь. Юридических последствий при отсутствии в стране судебной системы, это не имело бы. Но тут в дело вступает не юридическая, а политическая логика. Столь грубая манипуляция, во-первых, наносит репутационный ущерб лично дорогому Сергею Семеновичу (у него ведь тоже есть враги в кремлевских кулуарах, которые охотно воспользуются ситуацией и подгадят). Во-вторых, это решение может вызвать неприятие у электората и спровоцирует протестное голосование. А зачем мэрии нужно скандализировать благостный фон избирательной кампании?
В этой ситуации было принято неправовое, но вполне разумное решение – снять в 43-м округе вообще всех самовыдвиженцев, потому что допустить на выборы Соболь в отсутствии Соколова – значит подарить ей депутатский мандат. Никакой футболист Булыгин или музыкант «Паук» против нее, конечно, не вытянут. И даже против Митрохина у них кишка тонка окажется. Поэтому в мэрии решили отдать депутатство зюгановцу Климентьеву, чья лояльность власти ни малейших вопросов не вызывает. Вообще, на этих выборах собянинцы, отказавшись от использования токсичного бренда «Единой России», применили тактически грамотный ход – делегировали нужных кандидатов в городской парламент от других системных партий, которые кто-то до сих пор называет оппозиционными. Ну, будет от КПРФ не четыре депутата, а пять. Велика ли беда? Эти проверенные десятилетиями шлюхи режима никогда не подводили хозяев.
ЧЕТВЕРТОЕ. – Но ведь избежав одного скандала, мэрия спровоцировала другой, – возразят мне многие кухонные политологи, – Оппозиция вышла на улицы, а это гораздо опаснее, чем пропустить в Мосгордуму даже несколько оппов. Недопуск толкает ее в сторону радикализации. Нет, поверьте, все риски просчитаны. Уличная активность навальнят – несоизмеримо меньшее зло по сравнению с присутствием их в мосгордуме. Возвращаемся к тому, о чем говорилось в начале – у либеральной оппозиции социальная база не просто мала, она маргинальна. В определение «маргинальная» я не вкладываю никакой негативной коннотации, это просто факт – либеральная оппозиция не влияет на «большую политику» и никем не берется в расчет, как политический фактор. Навальный, даже объединившись с другими обиженными оппами, способен мобилизовать на уличную движуху лишь жалкую кучку хомячков.
Хотите возразить, что он уже выводил на улицу десятки тысяч сторонников весной и летом 2017 г.? Да, выводил порядка 30 тысяч в Москве, но он выводил не своих сторонников, а противников власти, возмущенных коррупцией. Почувствуйте принципиальную разницу! Далеко не все противники режима являются фанатами моего тезки. И большой ошибкой было рассчитывать, что падение рейтингов едрисни автоматически прибавляет электоральных очков внесистемной либеральной оппозиции. Протестный электорат безусловно растет, но он не приобретает никакой идеологической ориентации. Леваки-внесистемщики, например, продолжают сдуваться и маргинализироваться, им даже непопулярная пенсионная реформа не помогла отработать свою повестку, которую ловко перехватил Навальный (впрочем, он тоже на этой теме очков не набрал). Ядро московского либерального электората, даже если за год и выросло относительно на 20%, то в абсолютных цифрах увеличение с пяти до шести процентов не выходит за пределы обычных колебаний.
Для Кремля опасен протест, когда массы выходят на улицы или даже в леса (Шиес) отстаивать свои интересы. Этот протест часто совершенно бесструктурен, и потому его чрезвычайно трудно нейтрализовать. Тем более, что генерирует его сама власть. Тут правящий режим уже начал давать задний ход. Опасен массовый протест, вызванный каким-нибудь мощным раздражителем, будь то мусорная, пенсионная реформа, антикоррупционные выступления или беспорядки на этнической почве (Чемодановка). Смертельно опасны для путирастического режима протесты экономического характера, однако тут Вовику фантастически повезло с холопами – они сдохнут с голодухи, но мычать не решатся. Рабы-с.
А вот уличная движуха в поддержку навальнят не страшна Кремлю, потому что принципиально не может выйти за пределы базового либерального электората, маргинального и разобщенного. Да пусть хоть каждый день 300-500 хомячков на Трубной скандируют «Мы здесь власть!». Ну, выпустили они пар, и разползлись по норкам с чувством выполненного долга меряться пиписьками, у кого селфи «на баррикадах» больше лайков набрало. Кого этим напугаешь? Политических последствий это не будет иметь никаких. Их даже винтить не стали. Меньше вони – меньше внимания.
- Но ведь вчера на Сахарова пришла 21 тысяча протестующих, – возразят мне ветераны борцунизма, – а это уже серьезный успех! Нет, ребятки, это серьезный провал – скажу я вам, как специалист. Приведу пример из своей практики. Один из первых локальных майданов в РФ случился в 2003 г. в г. Ноябрьске после сфальсифицированных итогов мэрских выборов, когда сначала вроде бы победил оппозиционер, а потом по суду результаты на отдельных избирательных участках аннулировали и пересчитали общий итог в пользу действующего главы города. Кто реально победил, не берусь судить, потому что вбрасывали и махинировали с подсчетом на подконтрольных участках обе стороны. Но когда мэр продавил через суд себе победу, город восстал. На площадь перед мэрией вышли 2-3 тысячи майдаунов, что для 105-тысячного города – более 2,5% от населения. И не просто разок пошумели разошлись, а начали проводить акции протеста регулярно. Мэр вынужден был подать в отставку. Не совсем добровольно, его губернатор попросил. Потому что глава города утратил легитимность и внутреннюю (в глазах горожан), и внешнюю (в глазах вышестоящих органов власти). Более того, замеры показывали, что градоначальник стал токсичен для губернатора, который его публично поддержал. Добились этого своей активностью те самые 2,5% протестно настроенных ноябрян.
Сколько людей в городе должны выйти на улицу, чтобы заставить власть считаться со своим мнением? Практика показывает, что для этого необходимо мобилизовать 0,5-1,5% горожан. Такое количество протестующих невозможно разогнать силой, силовиков деморализует вид огромной толпы, даже если она ведет себя мирно. Меньше – эффекта не будет. На Болотную в декабре 2011 г. вышли порядка 60 тысяч москвичей – ровно 0,5% от численности населения мегаполиса. Полицаи никого и пальцем не тронули. Эффект был такой, что те события по сию пору вспоминают, чуть ли не как несостоявшуюся революцию.
В мае 2012 г. мероприятие, пафосно названное «Маршем миллионов», собрало около 30 тысяч участников. Оно было грубо разогнано 12 тысячами силовиков, 4,5 тысячи протестующих оказались задержаны, сотни избиты, десятки подверглись уголовному преследованию. Что важно отметить – протестов против произвола карателей не последовало. Гражданскому обществу указали на место у параши, запинав его туда омоновскими ботинками, и оно смирилось со своим статусом. Выйди на тот марш, пусть не миллионы, а хотя бы 200 тысяч москвичей – и на попятную пошел бы уже Кремль, это создало бы новую политическую реальность, в которой улица становится решающим аргументом, в жизнь вернулась бы публичная политика, на что делалась заявка в декабре на Болотной.
В декабре 2010 г. «Манежка» собрала около 50 тысяч протестантов. ОМОН отказался разгонять футбольных фанатов, силовики оказались в роли обороняющихся, толпа вела себя агрессивно. Власти вынуждены были идти на уступки общественному мнению, убийцы болельщика Егора Свиридова взяты под стражу и осуждены к реальным срокам лишения свободы. Справедливость, которой добивались протестующие, восторжествовала.
Из последнего – отставка главы Ингушетии Евкурова, которой добивались местные майдауны с осени прошлого года. Это нонсенс для путинской Раши. Вы можете вспомнить, чтобы хоть один кремлевский ставленник подал в отставку под давлением общественности, тем самым признав народ «источником власти», как это обозначено в Конституции? Я что-то не припоминаю. Провалы на выборах у кремлевцев случались, еще чаще облажавшиеся губернаторы уходили в отставку по просьбе из Кремля. Иногда их даже грубо выпинывали из системы по причине утраты благорасположения царя (Лужков в 2010 г.). Но кто уходил под давлением масс?
Подобных примеров можно привести много. Все они сводятся к одному: вывел на улицу критическую массу – добился своего. «Уличная» политика подчиняется жестким законам жанра. Если оппозиция мобилизует на движуху критическую людскую массу (0,5-1,5% населения города) – она демонстрирует свою силу, любой режим, даже авторитарный вынужден идти ей на уступки. Не дотянул – показал свою слабость и проиграл даже в глазах своих сторонников. В этом контексте Навальный ни разу не смог вырваться за пределы маргинального политического поля, хотя пытался неоднократно. Это как со штангой – или ты взял вес, или нет. 20 июля 2019 г. он совершил еще один «подход к снаряду» и записал в свое резюме еще одно поражение.
Жаль, конечно, но винить ему следует исключительно себя. Победить он не мог, потому что совершил фундаментальную ошибку политического характера. Продолжение
P. S. А вот уже почти традиционный видосик в довесок. Я и Игорь Бощенко стебем паркетных чегевар навального типа.
© https://kungurov.livejournal.com/240884.html