ГОСУДАРЕВА СЛУЖБА. Как опускают в армии и тюрьме

Гляжу, конкретно подгорело у поцреотов-ватников-имперцев и прочих милитаристов-можемповторителей от слов убийцы восьми сослуживцев Шамсутдинова о том, что мотивом к кровавой расправе стала угроза сексуального насилия, высказанная убитым офицером. Соцсети буквально взорвались от негодования: мол, как это либерасты с «Эха Мацы» посмели распускать такие грязные слухи и парафинить нашу доблестную армию – краеугольный камень духовноскрепия и оплот традиционных ценностей! Это вам не тюрьма. И ваще – не служил – не мужик, права вякать не имеешь!

Ну, охранителям-негодавателям по этой же самой логике следует завалить хлебало и не гудеть про тюрьму, о которой они имеют представление по американским фильмам, где обгашенные крэком нигеры-качки только то и делают, что шпилят в очко белых и месятся на заточках с латиносами. Поскольку мне посчастливилось отбывать срочину и в росармии, и на зоне, имею полное моральное право делать оценочные суждения.

Не знаю, что понимают охранители под «традиционными ценностями», но для российской армии гомосексуализм был и остается как раз очень даже традиционным явлением. До Петра I ни армии, как таковой, ни казармы тюремного типа не существовало, вооруженные силы состояли из трех почти несвязанных частей: стрелецкого войска, дворянского ополчения и наемных полков иноземного стоя. С дворянами более-менее ясно: они в мирное время сидели по своим поместьям, в случае войны обязаны были выступить в поход «конно, оружно со боевые холопы». Стрельцы – служилые люди, лично свободные, имевшие семьи и кормящиеся торговлей, ремеслом и сельским хозяйством. Наследуемая служба для них была не только ярмом, но и источником экономических привилегий. Рейтары – обычные наемники, служащие за деньги, часто иностранцы, а так же «охочие люди» и казаки. В рейтарах незазорно было служить даже беспоместным дворянам. Особых проблем с удовлетворением половых потребностей они не имели – могли свободно жениться или гулять со «срамными девками» или вдовствующими женщинами, благо, службу несли при дворе, а не в сибирских острогах.

Царь Петр, строя регулярную армию, отошел от европейского канона – формирования по найму, заменив его рекрутским набором крепостных рабов. Причина одна – холопы являлись бесплатными для казны (существовала даже практика продажи русских солдат за границу). Ну, и отношение к ним оставалось соответствующим – как к дармовому расходному материалу. Молодых крестьянских парней 20 лет от роду забирали в солдатчину на четверть века, запирая в казармах, где мордовали муштрой, тяжелой работой и прочими тяготами службы. Формально с 1711 г. солдатам было положено жалование в 9 рублей с полтиною (в год), но мало ли чего положено. Даже офицерам жалование не платили годами, что уж тут про нижних чинов говорить? Это я к тому, что воспользоваться услугами гулящих баб они не могли. Да и «в увольнение» кто ж их отпускал? Разбегутся же! Условия службы были совершенно тюремными. Даже за незначительные провинности забивали шпицрутенами до смерти.

Иностранцы удивляются безропотной покорности русской служивой скотинки, равнодушно встречающей смерть. Тупая поцреотня гордится феноменальной выносливостью и неприхотливостью русских солдат на войне. Нашли на что надрачивать, идиоты! Да для русского солдата война была почти что отпуском из казарменного стойла. С 1825 по 1850 г. боевые потери русской армии в польской кампании, войне с Турцией и в непрерывной кавказской войне составили несколько более 30 тысяч человек. За то же самое время по небоевым причинам она потеряла более миллиона(!!!) душ. Что война, что «мирная служба» – русским солдатикам было все едино. Житуха была такой адовой, что смерть не воспринималась, как нечто ужасное. Собственно, родные поминали забритых на службу, как усопших, ставили им свечки в церкви.

Где было служилому в этом беспросветном треше искать утешения? Верно – в братских объятиях. И бесплатно, и «сплоченность» подразделения укрепляется. Полк становился для рекрута единственной семьей во всех смыслах слова. Офицерам педерастия тоже была не чужда. Сам царь Петр под одним одеялом с князем Меньшиковым почивал. Впрочем, императора трудно назвать законодателем моды на «тесную мужскую дружбу». В патриархальной Московии «греческая любовь» очень даже практиковалась, в том числе и членами правящей династии. Известный историк профессор Сергей Соловьев, которого трудно заподозрить в русофобии, мимоходом замечает: «Нигде, ни на Востоке, ни на Западе, не смотрели так легко, как в России, на этот гнусный, противоестественный грех».

В русской армии XVIII-XIX веков широко укоренились традиции однополой любви, которую сексологи относят к категории заместительного гомосексуализма (ситуационный в англоязычной традиции) или псевдогомосексуализму (немецкое определение). Такой вид гейства характеризуется бисексуальностью и противопоставляется ядерному или истинному гомосексуализму. То есть половые стереотипы у человека не меняются, гомосексуалистом он себя не осознает, во время однополого контакта он может предаваться гетеросексуальным фантазиям. Я так подробно углубляюсь в психологию не зря, без этого невозможно понять характерную для России гомофобию, органично сочетающуюся с традиционной русской предрасположенностью к гомосексуализму.

Все дело в нюансах. В РФ в армейских казармах, тюремных бараках, пэтэушных общагах и семинарских бурсах широчайшее распространение получил так называемый ложный или псевдогомосексуализм. Я бы предложил именовать его ритуальным, подчеркивая его социально-иерархическую природу и часто символическое воплощение. Для нынешней российской армии (до этого – советской) характерен именно этот тип сексуального поведения. Суть его заключается в том, что через акт полового доминирования происходит утверждение лица или группировки, лидирующей в коллективе.

В том же социальном аспекте следует искать и истоки агрессивной гомофобии. Попробуйте спросить ветерана-сидельца: «Имел ли ты гомосексуальную связь в местах лишения свободы»? Межличностный конфликт гарантирован. Не исключено и нанесение телесных повреждений. Но стоит перефразировать вопрос: «А чо, братан, скольким петухам ты на зоне вдул?», и ваш собеседник, самодовольно щурясь, предастся многословным и весьма приятным для него воспоминаниям, ожидая от вас выражения восхищения и зависти. По тюремным понятиям лицо, играющее в однополом контакте активную роль, не является гомосексуалистом. В то время, как за его пассивным партнером закрепляется статус «пидара» («петуха», «опущеного», «дуни» и т. д.). Вот эти пассивные гомосексуалисты считаются «настоящими геями», являясь объектом гомофобии со стороны активных гомосексуалистов, понижающих таким образом их, «пидаров», социальный статус. При этом далеко не всегда «опущенные» являются ядерными гомосексуалистами, то есть они не испытывают эротического влечения к представителям своего пола, их сексуальное поведение проистекает из принятой социальной роли.

Я не зря упомянул выше, что акт сексуального доминирования часто носит символический характер. Собственно половое насилие жестко табуируется тюремными понятиями («арестантским укладом»), как любое другое насилие в межличностных отношениях. Поэтому процесс «опускания» проходит вовсе не через анально-генитальное надругательство, как многие представляют. Зек, совершивший неприемлемый («гадский») поступок, в прямом смысле опускается на социальное дно. В воспитательных целях иногда публично проводится унизительная процедура – наказание «через хуй» (опускаемого бьют эрегированным членом по лбу или даже просто трясут причандалами у него над головой, не касаясь тела). Как вариант – проводят по лицу половой тряпкой. В жестком варианте – макают лицом в унитаз или мусорное ведро. Но достаточным является и объявление «опущенного» таковым, если тот признает свой статус и переезжает в «петушиный угол» на зоне, в «пидорятник» в СИЗО или «крытке».

В дальнейшем «опущенный» обязан везде сообщать свой статус и вести обособленный образ жизни (быть неприкасаемым). В обязанности «петухов» входит выполнение самой грязной работы – чистка туалетов, вынос помоев. «Красные» зеки («шерсть») выполняют хозработы (уборка жилой зоны, локалки, приготовление пищи). Они же являются шнырями у блатарей. Стоящие выше по статусу «мужики» работают на промке. «Блатным» («бродяги» и «ворЫ») западло выполнять любую работу, они должны шатать режим и «страдать» на киче.

«Петухи» делятся на две категории – простые «пидары» и «рабочие». Последние (они в свою очередь подразделяются на «сосок» и «жопников») и оказывают соответствующие сексуслуги страждущим. Но исключительно по согласию и за вознаграждение. Последнее, кстати, является весьма весомым стимулом для гей-проституции, которой занимаются лица, не являющиеся ядерными гомосексуалистами. Подобная ситуация отражается и в тюремном фольклоре: «Если станет трудно – подставляй очко, будет тебе сало, масло, молочко…».

Повторюсь, насилие считается неприемлемым, обычно практикуется только «подментованными» («ссученными») зеками на «красных» зонах, живущими вне «уклада», и используется для моральной и физической ломки криминальных авторитетов и арестантов, практикующих «отрицалово». За это на воле с них бывает «спрос», то есть заслуженное наказание. К сожалению, преступный мир в РФ морально деградирует так же, как и общество в целом, тюрьма необратимо «краснеет», то есть отказывается от классических воровских «понятий» и погружается в беспредел. Прошу учесть, что все вышесказанное относится только к «порядочному» арестантскому сообществу и «черным» зонам.

А вот в армии расклад совершенно иной. Здесь насилие в межличностных отношениях было и остается универсальным способ самоутверждения. Как великолепно выразилась «правозащитница» Флера Салиховская, председатель ссученного «Комитета солдатских матерей», дедовщины в армии благодаря дорогому Сергею Кожугетовичу нет, а «мужская компания регулируется своими правилами жизни». Ну, что еще можно ждать от путинской подстилки, которая нагло заявляет, что в забайкальской бойне виноват Интернет, который «надо закрывать». Ей в тон подкудахтал и главарь ветеранской организации «Офицеры России» Сережа Липовой, обвинивший во всем компьютерные шутеры, которые размывают у молодых людей грань между реальностью и экраном ноутбука.

Формально мразушка не соврала, армейский коллектив «регулируется своими правилами жизни». И это варварские правила, допускающие и даже поощряющие «опускалово» по-беспределу. Как и в тюрьме, ничего зазорного в гомосексуальном контакте «мужская компания» не видит, разумеется, только для активного участника совокупления. Но вот согласия со стороны пассивного партнера здесь уже не спрашивают. Так что сравнение тюремных «понятий» с практикой неуставных взаимоотношений будет не в пользу армии однозначно. Имел возможность убедиться в этом. В армии «опущенных» называют по-разному, в нашей локации в ходу было определение «чмырь» или «вечный дух». Собственно, по армейскому укладу первый год службы всякий «дух» должен делать грязную работу, безропотно сносить унижения и насилие со стороны старослужащих. Но «чмыря» мордуют весь срок службы, причем не только старослужащие, но даже свой призыв, и более молодые.

Дух, желающий «поставить себя», получив от офицера или «деда» указание помыть туалет, может с помощью насилия заставить выполнить эту работу «чмыря». Это поднимает его в социальной иерархии. Качки-беспредельщики могут с первых недель службы поставить себя наравне со старослужащими. В батальоне, где я проходил КМБ, был боксер-«черпак» (прослужил полгода), который держал в страхе дембелей своей роты. Как набухается, месил всех без разбора. Правда, недолго. После того, как сломал какому-то солдатику позвоночник, поехал дослуживать в дисбат.

Иногда старослужащие развлечения ради поощряют таких беспредельщиков: мол, не по масти шагаешь, молодой, нарушаешь традиции. Ты – дух, должен год летать, как муха и получать свою порцию пиздюлей. Но если ты супермен и заслуживаешь особого отношения, то докажи это – дай чмырю за щеку. Сделаешь это – получишь привилегии. Не сможешь – пеняй на себя. После отбоя приходи в каптерку - докажи, что ты мужик.

Да, вот такая развилочка: тут или ты опустишь чмыря, либо «деды» тебя зачмырят, ибо право быть «не как все» надо защищать. Для чмыря этот вечер тоже окажется своего рода рубежным. Возьмет в рот – значит другие станут самоутверждаться через орально-генитальное насилие над ним. Не возьмет – будет избит до потери сознания и все равно ему насильник членом по губам пошлепает или надрочит на лицо.

Пардон за физиологические подробности, но как еще наглядно показать суть ритуального гомосексуализма? Тут, как вы понимаете, никаким либидо не пахнет. И даже под понятие «изнасилование» сей акт не подпадает. Это насилие с сексуальным подтекстом, с помощью которого низкоранговый член стаи добивается доминирующего положения в коллективе. И если традиция закрепляется, то сами представьте, что ждет последующие призывы. Там уже целенаправленно будут чмырить молодых через гомосексуальный контакт.

Диванные милитаристы на сей счет начнут возражать, что, возможно, такое было раньше, но сейчас исключено, поскольку срок службы сокращен до года. И чо? «Правила мужской компании» разве изменились? Скорректировались немного, но в основе своей остались прежними. Даже в чисто контрактных частях дедовщинка процветает – только в путь. Но сегодня, пожалуй, чаще всего не старослужащие опускают молодых, а контрактники срочников или «черные» славян. Последнее, кстати, широко практиковалось в Советской Армии, и до сих пор землячества играют системообразующую роль в армейском коллективе. Да, «черные» своих духов гнобят безжалостно, но при этом поощряют их глумиться над русскими, и уж тут они компенсируют по-полной. Именно в «черных частях», то есть в которых численно доминируют кавказцы или среднеазиаты, опускалово «через хуй» не только было широко распространено, но частенько приводило к заместительному гомосексуализму, особенно если часть располагалась где-нибудь в тайге, и шлюхи по вечерам на КПП не бегали.

Кто-то скажет, что я сгущаю краски. Мол, если бы подобное «опускалово» практиковалось широко, то доведенные до отчаяния чмыри стреляли бы своих насильников пачками. Подобное суждение в корне неверно. Чмырят в армии очень многих. Но подход всегда дифференцированный. Если насилие встречает отпор, агрессору проще переключиться на более слабую жертву, ведь тут вопрос не в личной неприязни, а в принципе. Задача – поднять свой статус, опустив кого-то. А кого именно – совершенно не важно. Кто слабее – того и опускают. У кого-то порог – согласиться мыть пол в казарме. Кто-то безропотно идет драить сортир. Кто послабее – стирают дембелям трусишки. И только совсем надломленным могут за щеку напихать. Чем более беспредельная часть – тем больше в ней чмырей.

Тут главное – палку не перегнуть. Да, физически можно сломать любого. Но если «ровному пацану» (аналог «мужика» на зоне) ты «накинешь на клык» при помощи своих друзей, то в их глазах твой авторитет, конечно, вырастет. И изнасилованный тобой никуда не побежит жаловаться – это уж точно. Но при удобном случае может отомстить. Найдут тебя с проломленной головой за сараем а рядом кусок рельса. С крыши упал. Несчастный случай, однако. Или на гражданке тебя выследит и сведет счеты.

Кстати, характерный случай произошел в нашей части. Я уже дембельнулся к тому времени, но того духа, что был почтальоном, знал. Он старательно переписывал с конвертов домашние адреса дедов. И когда его однажды решили «поставить на бабки» (иначе опустят), он твердым голосом отчеканил домашние адреса всех присутствующих и сказал: «Я по гражданке вас найду и вырежу по одному». Отметелили его за такую борзость, конечно, знатно, но после этого уже никогда трогали. Он ясно дал понять, какую черту переступить не готов. Поэтому процесс чмырения происходит постепенно, и в общем, и в индивидуальном порядке. Физическому насилию всегда предшествует моральная ломка. Сломавшийся уже не способен ни на какую месть.

Кстати, совсем уж оторванные от реальной жизни эксперды начинают рассуждать о том, что дедовщина, дескать, есть, но она процветает только там, где офицеры неспособны контролировать обстановку, бла-бла-бла. Херня полная! Офицеры («шакалы» на армейском жаргоне) в подавляющем большинстве получают звезды на погоны после 5 лет в военном вузе. И суровую адаптацию к «правилам мужской компании» «кадеты» в первый год курсантской службы проходят точно так же, как и «зольды» в войсках. Гомосексуализм присутствует. Имеет место и гей-проституция. Их аналогичным образом ломают, чаще всего, офицеры. Кто не приемлет всего этого дерьма, отсеивается. Когда я служил, до выпуска в нашем училище доходили примерно половина от поступивших. Все они принимали навязанные им правила.

Так с чего вдруг офицеры станут бороться с дедовщиной? Наоборот, они постараются ее поддерживать, в некоторых случаях – усиливать. С выгодой для себя, конечно. Сегодня армия коммерциализировалась, дедовщина осуществляется по прейскуранту. Хочешь сносно жить – плати. Контрактники ставят на бабки срочников. Ротные поощряют и крышуют «контрабасов» выдаивая их в свою очередь и сами отстегивают комбату, тот – выше. Так устроена армейская система. Опускать и чморить – это бизнес.

Я не стану утверждать, что тот старлей-сучара, что якобы угрожал Шамсутдинову групповым изнасилованием, именно это и обещал. Недоказуемо. Да и опускают не только «через хуй». Могут, например, избивать до тех пор, пока не сделаешь глоток смывного бачка в туалете. Но то, что солдата-срочника пытались чмырить, или угрожали это сделать, очевидно. Как и то, что угрозу в свой адрес он, наблюдая казарменный беспредел, воспринимал серьезно. Привыкли «шакалы» и контрабасы-подшакальники к тому, что имеют дело с запуганными терпилами, приходящими с гражданки. Но в данном конкретном случае коса нашла на камень. У пацана оказались нетипичные для россианца представления о допустимом прогибе. В итоге восемь трупов. Бывает, чо. Не скорблю.

P. S. Вот вдогонку видосик от Нейромир-ТВ. Я и Анатолий Несмиян (el_murid) рассуждаем о том, что же такого сделать с российской армией, чтоб ее не было.

© https://kungurov.livejournal.com/250896.html